В.Юмашев продолжает серию своих интервью, в которых раскрывает дополнительные подробности того, как он выбрал В.Путина в качестве будущего президента России, и как затем он смог убедить Б.Ельцина назначить Путина своим преемником.
(79-я часть цикла «Почему и как они придумали Путина?»)
В интервью Би-Би-Си он, кажется, впервые публично признается, что сыграл ключевую роль в продвижении Путина к вершине политической власти в России.
Розенберг: А был момент, когда вы подумали: «Ага, вот этот человек – вот возможный кандидат в наследники Ельцина»?
Юмашев: Да, у нас было много на самом деле разговоров с Борисом Николаевичем по поводу кандидатов, которые были в голове у Ельцина. И Ельцин меня спрашивал. Ну, и в какой-то момент у нас, да, был разговор о Путине. И он спрашивал: «Что вы думаете о Путине?» Ну, я сказал, что, Борис Николаевич, я считаю, что Путин безусловно блестящий кандидат. Я считаю, что вы должны продолжить смотреть на него».
Еще более содержательным оказалось его интервью, опубликованное в газете «Знак».
В нем Юмашев, во-первых, не оставляет камня на камне от классической сислибской парадигмы, пытающейся отделить «хорошего Ельцина от плохого Путина». Интервьюировавший его О.Мороз задает вопрос, в котором предлагает Юмашеву подсказку, с помощью которой Ельцина и его ближайших советников, включая, естественно, и Юмашева, можно было хотя бы частично оправдать за катастрофический, по мнению Мороза, выбор преемника, и переложить «несправедливую ответственность» за этот выбор с Ельцина и Юмашева на Думу и народ, подверженный пропаганде и изменивший свое мнение в результате террора и военных действий.
Мороз: Вернемся, однако, на минуту к рокировке Ельцин — Путин. В реальности ведь не один Ельцин привел Путина во власть, как это принято считать. Больше того, роль Бориса Николаевича в этом была не так уж и велика. Он только предложил его кандидатуру на роль премьер-министра, но много ли стоит предложение крайне непопулярного, уходящего старика-президента? А избрала Путина Дума. Потом он сделал сам себя при советах и помощи своих друзей-гэбистов, затеяв вторую чеченскую войну. Потом, главное, его избрал народ, увидевший в нем единственного защитника от полумифических чеченских террористов, будто бы взрывающих дома со спящими мирными жителями. Но пропаганда развернула дело так, что Путин стал президентом исключительно благодаря Ельцину, остановившему на нем свой выбор. Так что в историю Борис Николаевич так и войдет… как человек, передавший власть «преемнику», резко изменившему его курс на построение настоящей демократии и полноценной рыночной экономики. Соответственно, и вам, ближайшим советникам Ельцина, так или иначе участвовавшим в выборе кандидата в президенты, до конца жизни придется нести тяжелый крест неприятия и критики, в том числе несправедливой. Вы это осознаете? Вас это не тревожит?
Подобный наивный подход вызывает резкий отпор Юмашева, который методично разрушает ходульные построения сислибов и настаивает на неразрывном единстве 1990-х и 2000-х, Ельцина и Путина.
Юмашев: То, что пропаганда винит Ельцина, что он предложил стране Путина, на мой взгляд, это не так. Наша пропаганда пытается отделить Путина от 90-х, потому что они «лихие», там была «ельцинская разруха», а с Владимиром Владимировичем не может быть связана разруха и прочие неприятные слова. Меня это всегда забавляет, как будто наш президент не был одним из высокопоставленных чиновников во второй половине 90-х: первым заместителем главы администрации президента, директором ФСБ, секретарем Совета безопасности, премьером… Обвиняют Ельцина в предательстве демократических идей противники Путина, продолжая воспроизводить старый миф, что ради собственной безопасности Ельцин отдал власть кагэбэшнику Путину.
Во-вторых, и, пожалуй, это самая ценная часть рассматриваемого интервью, Юмашев рассказывает о том, что штаб по выборам Путина в президенты России был создан им и А.Волошиным еще ДО назначения Ельциным Путина на пост премьер-министра.
Юмашев: В отличие от вас, Олег Павлович, я был внутри. Я работал в предвыборном штабе Путина. В этом же штабе работало еще [несколько. – А.И.] десятков сильных, адекватных, с большим политическим опытом людей. Поговорите с Волошиным, поговорите с Грефом, поговорите с Чубайсом, поговорите с теми, кому вы доверяете, кто был внутри. Когда началась вторая чеченская война, когда стало ясно, что она неотвратима, мы в предвыборном штабе понимали, что наши шансы резко ухудшились. Высокий шанс, что Путин проиграет. Это было совсем короткое время, но оно было.
Обратите внимание на предлагаемую Юмашевым последовательность излагаемых событий.
1. Вначале был создан предвыборный штаб Путина.
2. В этом предвыборном штабе уже работал Юмашев.
3. В этом же штабе работало еще несколько десятков людей, включая, в частности, Волошина, Чубайса, Грефа.
4. Затем произошло событие, какое Юмашев характеризует следующими словами: «наши шансы резко ухудшились. [Появился. – А.И.] высокий шанс, что Путин проиграет».
5. Когда произошло это событие? Юмашев дает два временных варианта:
а) когда началась война;
б) когда стало ясно, что война неотвратима.
Строго говоря, не противоречащая логике последовательность событий должна быть прямо противоположной:
а) вначале стало ясно, что война неотвратима;
б) затем война, собственно, и началась.
Но в устной речи такого рода временные смещения случаются регулярно – вначале человек вспоминает наиболее яркое, наиболее запомнившееся, событие – «это произошло тогда, когда началась война». В ходе произнесения этих слов он вспоминает, что на самом деле это случилось еще раньше, и потому тут же уточняет: «это произошло тогда, когда стало ясно, что война неотвратима».
Теперь к этой последовательности событий, изложенной Юмашевым, следует добавить календарные даты.
Официальное начало т.н. второй российско-чеченской войны – это 7 августа 1999 г.
«Неотвратимость» войны можно было почувствовать либо 5 августа, когда в Цумадинский район Дагестана начала свою передислокацию 102-я бригада оперативного назначения ВВ МВД, либо 1 августа, когда туда же был направлен сводный отряд милиции в составе не менее 100 чел.
Таким образом, реконструкция событий получается следующей (даты располагаются в обратном порядке).
9 августа – назначение Путина премьер-министром.
7 августа – начало второй российско-чеченской войны.
5 или 1 августа – возникновение у Юмашева ощущения, что война стала неотвратимой. Одновременно с этим у Юмашева возникло ощущение, что шансы нашего кандидата Путина на получение президентского кресла резко ухудшились.
Следовательно, для того, чтобы у Юмашева возникли такие ощущения, за некоторое время до 5-го августа или даже до 1-го августа должны были произойти следующие события: выбор кандидатом в преемники Путина, формирование его предвыборного штаба, начало работы нескольких десятков сильных, адекватных, с большим политическим опытом людей, в том числе Юмашева, Волошина, Чубайса, Грефа.
Исходя из сказанного Юмашевым, получается, что не позже 1 августа 1999 г. произошли три существенных события:
— Путин был выбран в качестве преемника Ельцина,
— был сформирован предвыборный штаб Путина,
— предвыборный штаб Путина начал работу, причем с участием нескольких десятков человек – сильных, адекватных, с большим политическим опытом.
Затем – 1 или 5 августа – из-за начала военных действий в Дагестане и передислокации туда милиции и внутренних войск МВД у Юмашева возникло ощущение, что война становится неотвратимой, а шансы нашего кандидата (то есть кандидата от Юмашева, Волошина, Грефа) Путина резко ухудшились.
Наконец, 9 августа Борис Ельцин назначил премьер-министром России Владимира Путина.
В этой истории, поведанной Юмашевым, обнаруживается некоторая пикантность. Дело в том, что, по свидетельству самого Путина, самый первый разговор Ельцина с ним, Путиным, относительно занятия им поста премьер-министра и превращения его в преемника состоялся только 5 августа 1999 года. Только тогда Путин впервые услышал это предложение непосредственно от Ельцина и впервые дал свое согласие именно ему . То есть эта встреча между Ельциным и Путиным произошла тогда, когда в течение некоторого времени Путин уже рассматривался в качестве преемника Ельцина, когда уже был сформирован предвыборный штаб Путина, и когда этот предвыборный штаб, причем с участием нескольких десятков человек, уже вел свою работу.
Следовательно, выбор Путина кандидатом в премьер-министры и преемники произошел ДО первого разговора Ельцина с Путиным о премьерстве и преемничестве и БЕЗ Ельцина. Равным образом и формирование предвыборного штаба Путина и начало его работы произошли ДО разговора Ельцина с Путиным и БЕЗ Ельцина. Но и то и другое (и выбор Путина преемником и формирование его предвыборного штаба) произошли, следовательно, с участием Юмашева и Волошина.
Что касается Г.Грефа (если Юмашев не ошибается во времени), то получается, что Греф начал работу в предвыборном штабе Путина тогда, когда самому Путину пост премьера еще не был предложен. Поскольку до этого Греф работал и жил в Петербурге, то в такой ситуации пригласить его на работу в Москву вряд ли мог кто-то другой, кроме самого Путина. И если так, то, следовательно, уже в июле 1999 г. у Путина были определенные гарантии того, какое предложение ему поступит в ближайшее время. Понятно, что такого рода гарантии/обещания Путин не мог получить от кого-либо другого, кроме Юмашева и Волошина.
Другим подтверждением существования предвыборного штаба Путина до начала второй российско-чеченской войны является следующая проговорка Юмашева. В вышеупомянутом интервью Мороз интересуется у Юмашева тем, как ход уже начатой второй российско-чеченской войны повлиял на популярность Путина.
Мороз: …достаточно было Путину направить на юг войска (сначала не такие уж большие, а потом все большей численностью), пригрозить, что всех супостатов он будет «мочить в сортире», как народная любовь к нему стала полыхать все ярче. Тогда было много независимых социологических групп, и все они синхронно отмечали: рейтинг Путина растет в полном соответствии с продвижением федеральных войск вглубь Чечни. Никакого другого способа поднять свой рейтинг с одного процента до 52 на выборах у Путина не было.
Однако Юмашев, буквально по Фрейду, отвечает не на заданный ему вопрос – о влиянии на популярность Путина хода уже идущей войны, а на вопрос, который для него, Юмашева, является сейчас гораздо более важным – о якобы незаинтересованности Путина и путинского штаба в развязывании этой войны.
Юмашев: Ну, представьте себе штаб Путина, который планирует президентскую кампанию. Хорошо, вы считаете, что во власти сидят абсолютные циники, готовые ради победы на любую победную войнушку. Кто может решиться на такое, начать вторую чеченскую, понимая, что народ только что ее категорически не принимал?! Я понимаю, если бы ничего не знали, не было опыта, ну, тогда это можно представить — за несколько недель, одним танковым полком, полная победа. Но в этот раз все знания этого ужаса и катастрофы уже были. И вот в этот момент, когда вы принимаете решение, с чего вдруг вы считаете, что она в этот раз будет победной? Ведь только что, три года назад, никакой победной войны не было — кровь, смерти, слезы матерей. Те же войска, те же генералы, ничего не поменялось. Вы просто представьте себе, зная все это, принять решение — начинаем нападение на Грозный и в связи с этим нашего кандидата выберут президентом. Ну, только сумасшедший может принять такое решение, который желает своему кандидату поражения.
Такого рода ответ имеет смысл только в том случае, если предвыборный штаб по избранию Путина уже существовал до начала войны. Потому что если бы его еще не было, если бы он был создан только после назначения Путина на пост премьера, то ответ мог быть другим и совершенно нокаутирующим: А как предвыборный штаб в принципе мог бы рассматривать разные варианты президентской кампании – планировать или не планировать войнушку, если самого штаба еще нет?
Но Юмашев, не замечая этого, проговаривается, причем дважды.
Во-первых, в своем ответе он говорит не о росте популярности кандидата во время войны, а о целесообразности (нецелесообразности) для популярности кандидата развязывания самой войны.
Во-вторых, он подчеркивает, что предвыборный штаб по избранию Путина к моменту начала войны был уже создан. Более того, этот штаб уже активно занимался планированием президентской кампании: Ну, представьте себе штаб Путина, который планирует президентскую кампанию… только сумасшедший может принять такое решение, который желает своему кандидату поражения.
А теперь – о том, является ли сумасшедшей связь между войной и планированием президентской кампании. Юмашев, очевидно, подзабыл, что несколько лет назад в интервью П.Авену он говорил прямо противоположное.
Юмашев: Примерно дня за четыре — за пять до этого совещания [встречи Ельцина с Путиным 5 августа, во время которой Ельцин впервые сделал Путину предложения стать премьером и преемником, а Путин их принял. – А.И.], когда Волошин в ответ на дагестанские события начинает реанимировать Путина… Я думаю, спусковым крючком были события в Дагестане, когда чеченские сепаратисты вошли в Дагестан. Он понял, что нет возможности дальше тянуть с Путиным… И тут происходят события в Дагестане. Борис Николаевич понимает, что не получается, как он хотел, и он Сергея убирает. Премьером становится Путин.
То есть Юмашев как бы говорит, что именно тогда, когда шансы на избрание «нашего кандидата Путина» «резко ухудшились» (то есть, когда у Юмашева возникло ощущение, что война стала неотвратимой), Путина срочно реанимируют. А когда возник высокий шанс, что Путин проиграет (то есть тогда, когда война уже началась), то Путина назначают на пост премьер-министра и преемника. То есть по Юмашеву получается, что предвыборный штаб по избранию «нашего кандидата» в лице Юмашева, Волошина и других, реанимируя Путина и назначая его на пост премьер-министра, хотел его политически похоронить.
Понятно, что такая извращенная логика получается только из-за того, что, проговорившись в 2015 году, теперь, в 2019 г., Юмашев неловко пытается отвести от себя и других ключевых членов путинского предвыборного штаба подозрения в развязывании второй российско-чеченской войны.
Как бы то ни было, из сопоставления имеющихся материалов мы получаем следующую уточненную картину событий.
1. Предвыборный штаб по избранию преемника Ельцина был создан, очевидно, весной-летом 1999 г. Он занялся планированием президентской кампании.
2. Официальным кандидатом от власти (Кремля, Семьи) с мая по 8 августа 1999 г. являлся С.Степашин.
3. Около 15 июля Юмашев поручил Б.Березовскому слетать в Биарриц и получить согласие Путина на выдвижение того в качестве премьера и преемника.
4. Вернувшись из Биаррица, Березовский 16 июля сообщил Юмашеву о полученном согласии Путина.
5. 1 августа начались «дагестанские события» – произошли вооруженные стычки на дагестанско-чеченской границе. Хотя это была довольно обычная для последних нескольких лет ситуация в этом неспокойном районе, у Юмашева внезапно возникает «ощущение неотвратимости» войны.
6. По этому сигналу – неотвратимости войны – «Волошин реанимирует Путина», т.е. предвыборный штаб в лице Волошина, Юмашева, Дьяченко принимает решение о замене Степашина на Путина в качестве основного кандидата власти.
7. 5 августа начинается передислокация 102-й бригады в Цумадинский район, что воспринимается в Кремле как сигнал, свидетельствующий о начале полномасштабной войны.
8. По этому сигналу в тот же день Ельцин проводит встречи с Путиным и Степашиным; Путину он сообщает о его назначении на пост премьера, Степашину – о его отставке.
9. Во время встречи Ельцина со Степашиным 5 августа Волошин получает информацию о том, что настоящее крупномасштабное вторжение боевиков еще не началось, и передает ее Ельцину. После часовой паузы Ельцин заявляет Степашину о том, что тот может продолжать исполнение своих обязанностей премьера.
10. 7 августа действительно начинается полномасштабное вторжение боевиков в Дагестан.
11. В тот же день в соответствии с заранее разработанным планом Степашин вылетает в район дагестанской высоты Ослиное Ухо, где отдает приказы о применении оружия и открытии огня. Степашин надеется, что в такой обстановке Ельцин не сможет отправить его, «боевого премьера», в отставку, и тогда заранее запланированный предвыборным штабом вариант президентской кампании будет осуществляться в качестве кандидата Кремля именно с ним.
12. В этот момент Юмашев и Волошин понимают, что дальше тянуть с Путиным нет возможности… и убеждают Ельцина срочно поменять премьера.
13. 9 августа Ельцин увольняет Степашина и назначает на пост премьера Путина.