Малюгин Антон

Следователь Главного следственного управления СКР г. Москвы, старший лейтенант юстиции.

Фальсификации уголовных дел по политическому заказу, нарушении конституционных прав и свобод человека и гражданина, соучастии в организации репрессий, содействии установлению диктатуры.

До августа 2018 г. вел дело «Нового Величия», являлся руководителем следственной группы, включившую сотрудников СКР: старшего лейтенанта юстиции Е. Рогозянского, старшего следователя В. Алмазова, капитана юстиции А. Берлева, следователя А. Брагинскую, майора юстиции М. Проскурина.

15.03 2018 г. по обвинению в создании экстремистского сообщества «Новое Величие» в г. Москва было арестовано 10 человек: Вячеслав Крюков, Руслан Костыленков, Петр Карамзин, Дмитрий Полетаев, Мария Дубовик, Анна Павликова, Максим Рощин, Павел Ребровский, Сергей Гаврилов и Рустам Рустамов.

По версии следствия, десять участников «Нового величия» создали неформальное политическое объединение и руководили им. Задачей организации было «безальтернативное участие в народных восстаниях, революционных действиях, в столкновении с представителями действующего в России режима».

По мнению правозащитников и независимых экспертов, ход расследования и позиция обвинения свидетельствуют о наличии прямой заинтересованности правоохранительных органов в фабрикации дела. Так, фигуранты неоднократно заявляли о провокации спецслужб, их заявления подкреплялись вескими доказательствами со стороны защиты.

Детальное рассмотрение дела показало, что в процессе расследования сотрудниками правоохранительных органов неоднократно нарушались процессуальные нормы, удерживалась, искажалась информация, игнорировались доказательства невиновности подсудимых, их права, применялись пытки.

Факты, свидетельствующие о фабрикации дела (из выступлений адвокатов в суде, а также из информации, размещенной в открытых источниках ):

1. В обвинительном заключении отсутствует обязательная часть состава преступления - мотив.

2. В обвинительном заключении, представленном А. Малюгиным суду, перепутаны понятия «экстремизм» (содержащееся в ст. 1 ФЗ «О противодействии экстремизму» от 25.07. 2002 г.) и «преступление экстремистского характера» (из прим. 2 к ст. 282.1 УК РФ).

3. Из текста обвинения невозможно понять, какие именно преступления совершались обвиняемыми.

4. Указывая цель предполагаемого преступления, обвинение оперировало неопределенными формулировками, в частности, в тексте заключения говорилось, что в рамках «Нового Величия» Мария Дубовик, которой на момент задержания было 19 лет, намеревалась отстранить «окружение» В. Путина от власти (система органов государственной власти установлена Конституцией РФ, должности «окружение В. Путина» в ней не установлено, уголовная ответственность за «отстранение окружения В.Путина от власти» также не предусмотрена).

5. Мария Дубовик, которую обвинение представило суду как «лицо без определенных занятий», «последовательницу и приверженицу Мальцева и идеологии движения «Артподготовка»», являлась на момент ареста студенткой второго курса Ветеринарной академии, и ничего не знала об оппозиционере Мальцеве (в характеристиках других фигурантов также присутствовали неточности).

6. Видеозаписи, свидетельствующие, по мнению следствия в пользу вины подсудимых, были установлены в помещении заранее, без ведома собственника и оплачивались «тайным свидетелем». Сумма аренды значительно превышала членские взносы. Кроме того, помещение арендовалось не только в дни проведения собраний, но и в другие, что давало возможность копирования записи с ее последующей передачей третьим лицам, а также внесение изменений и подмену оперативниками (показательно, что оперативная справка об организации была подготовлена правоохранителям на следующий день после подачи заявления Русланом Д.(главный свидетель обвинения), тогда как документ включает в себя расшифровки многочасовых заседаний).

7. Экспертиза в отношении печатных материалов, заказанная А. Малюгиным, проводилась специалистами, компетенция которых была поставлена защитой под сомнение в виду того, что ими были приписаны себе три года профессионального стажа. Проведенная экспертиза представляется несостоятельной, так как основывается на той же справке, составленной оперативниками со слов главного свидетеля, тем не менее, она продолжала фигурировать в качестве доказательства. Экспертизы же, проведенные в отношении листовок, программы и устава организации, которые не обнаружили призывов к насилию, были отклонены следователем А. Малюгиным как неудовлетворительные (проведены исследовательским центром (МИЦ) и Центром судебных экспертиз при Минюсте), информация об их наличии скрыта от защиты с целью сделать невозможным контроль и обжалование.

8. Следователь А. Малюгин отказал в проведении повторной психиатрической экспертизы на основании новых обстоятельств Анне Павликовой, которая из-за серьезного нервного срыва долго находилась на лечении. Показательно, что по мнению эксперта Анна внушаема и анализ ее переписки с Русланом Д. свидетельствует о наличии в его речи приемов манипуляции.

9. Следователь А. Малюгин не посчитал нужным провести очную ставку между Анной и Русланом Д, несмотря на существенные противоречия в их показаниях.

10. В ходе процесса вскрылось, что переписка в телеграмм–чате, приобщенная к делу в качестве доказательства, передавалась в ходе расследования третьим лицам, которые внесли в нее изменения.

11. Обвинительное заключение строилось на показаниях, полученных под пытками. Так, за три часа до финального выступления подсудимого Костыленкова в суде издание «Медуза» опубликовало письмо последнего, в котором детально рассказывалось о методах воздействия, примененных к нему в день задержания (15.03.2018 г): «отбили почки», «надевали на голову пакет», «засунули в анус ручку кухонного молотка» (в тот день Костыленков дал признательные показания о создании экстремистского сообщества, но позднее отказался от них, сообщив о пытках). Обвиняемый Ребровский также отказался от показаний, сообщив о том, что они были даны под давлением.

12. По показаниям одной из фигуранток, в СИЗО к ней была подсажена «наседка» (прием, применяемый правоохранительными органами для получения нужной информации или провокации).

13. Накануне задержания одна из обвиняемых добровольно покинула предполагаемое экстремистское сообщество, однако была возвращена усилиями того же главного свидетеля - Руслана Д.

14. Все обвинение строится на показании трех внедренных сотрудников и одного засекреченного свидетеля — провокатора спецслужб Руслана Д., слова которого никто не может подтвердить. Руслан Д. опровергал свою принадлежность к СКР, МВД, ФСБ, однако раскрыл себя, когда совершал перечисление денег за аренду помещения - в транзакциях значится его настоящее имя - Раду Зелинский.

Подробная информация о действиях Руслана Д. в рамках рассматриваемого уголовного дела приведена в досье на Раду Зелинского (он же Родион Зелинский, Константинов Александр Андреевича, Руслан Данилов (Д), оперуполномоченного уголовного розыска полиции, предположительно сотрудника ФСБ.

В ходе ОРД, проводимой силовиками под руководством главного следователя А. Малюгина, фигуранты дела подвергались жестокому и унижающему человеческое достоинство обращению. Р. Костыленков сообщил, что в день задержания к нему домой ворвались автоматчики, повалили на пол и начали бить. Руки сковали наручниками и посадили на стул. Продолжали бить по лицу и затылку. Затем оперативник взял пакет с белым порошком и засунул ему в трусы. Когда Костыленсков спросил «что это?», оперативник ответил: «Узнаешь».

Цитата из показаний: «.. надели на голову пакет, душили, ставили на растяжку и били по почкам…Затем подходит оперативник и говорит, что будем записывать видео. Дал листок с текстом. Видео есть в интернете, где я признаюсь в преступлениях. Снимали раз 20. Да, совсем забыл, что перед тем, как засунуть мне наркотики, они принесли листовки и положили на столе».

Во время задержания насилие применялось к несовершеннолетней А. Павликовой и ее родственникам. А. Павликова показала, что после задержания ее держали сутки без питья и воды, а также в неотапливаемом автозаке, после чего у нее возникли серьезные проблемы со здоровьем. Участница процесса также рассказала, что видела, как группа оперативников отвела Р. Костыленкова в «комнатку» рядом со следователем Малюгиным, откуда доносились звуки побоев. Со слов А. Павликовой эти же оперативники угрожали ей и другим фигурантам после пыток Костыленкова и хвастались перед ними добытыми «доказательствами».

От пребывания в Сизо серьезно пострадало здоровье М. Дубовик, у которой обнаружили опухоль. Описание задержания М. Дубовик в материале Анны Наринской, размещенном на ОВД ИНФО:

«(…) 16 часов непрестанных допросов, угрозы, отказ в связи с родителями, отказ в вызове врача, четыре дня в ИВС (изоляторе временного содержания — ОВД-Инфо) на шконке без зубной щетки и сменных трусов»

От фигурантов требовали «сотрудничества» со следствием» и отказа от своих адвокатов.

Родственники фигурантов неоднократно подвергались давлению и угрозам со стороны следствия. Об этом неоднократно заявляла защита, а также матери фигурантов.

Один из ключевых свидетелей Ю. Куницина подвергалась давлению со стороны правоохранительных органов - от нее требовали не сообщать о транзакциях, проведенных от имени Р. Зелинского.

По словам представителя защиты С. Сидоркиной, «Следствие использовало весь свой арсенал: угрозы, запугивания и прямой шантаж». Неоднократные жалобы на действия силовиков не имели успеха - уголовное Следственный комитет не стал возбуждать дело о применении насилия «в связи с отсутствием состава преступления».

Следователь А. Малюгин ходатайствовал о продлении сроков содержания в СИЗО самым молодым фигуранткам Анне Павликовой и Марии Дубовик.